Фразеологизм «синий чулок» — blue stocking (о женщине-педантке, ученой женщине, старенькой деве) — служит эмблемой погруженности в науку либо работу с добровольческим отречением от личной жизни; это знак безликости, отсутствия женственности и притягательности, присущих каждой истинной женщине.
При всем этом, согласно «Словарю символов» Джека Тресиддера, исторически голубий цвет символизирует бесконечность, вечность и правду, преданность, веру, чистоту, целомудрие, духовную и умственную жизнь — ассоциации, которые появлялись в почти всех древних культурах и выражали общую идея, что голубий цвет неба — более размеренный и в меньшей степени «материальный» из всех цветов. Деву Марию и Христа нередко изображают одетыми в голубое. Голубий цвет является атрибутом многих небесных богов, подобных как Амон в Древнем Египте, греческий Зевс (римский Юпитер), Гера (Юнона). Согласно народной традиции, в Европе голубий цвет связан с милосердием и мудростью. Он символизирует также сознание и мечтательные размышления, потому что смотрится тихо и расслабленно. Синий вроде бы свободен от земного притяжения, он «парит», мысли человека при его созерцании свободны. Однако этот цвет значит и тоску, рвение — мысли отворачиваются от действительности, появляется желание унестись в «голубые дали» (Тресиддер, Дж. Словарь знаков / Пер. с англ. С. Палько. — М.: Фаир-Пресс, 1999. — С. 334. — ISBN 5-8183-0049-8).
Происхождение выражения
Венецианская версия. В интернете всераспространено утверждение, что заглавие «синий чулок» всходит к кружку интеллектуалов эры Кватроченто (ХV в.) в Венеции — парней и женщин, занимавшихся исследованием наук, а голубые чулки были их отличительным атрибутом одежки. Потом этот обычай как будто был позаимствован неназванными «парижскими интеллектуалами» в 90-х годах XVI в.
Но эта версия не выдерживает исторической критики. Во-1-х, чулки как самостоятельная часть одежки не были известны до XVI в. Во-2-х, вправду, в Италии XV-XVI вв. существовали общества юных (средний возраст — 18-20 лет) аристократов — compagnie, которые организовывали разные игры, празднички и состязания; этим обществам власти поручали проведение штатских торжеств и других мероприятий — карнавалов, регат и т.д. Compagnie также устраивали личные вечеринки «для своих»; они были очень гулкими и предоставляли возможность показать своё достояние и соц приемущество. В Венеции подобные общества появились в сер. XV в. и были известны как «Compagnie Dell calza» (букв. перевод — «Компании чулок»). Под «чулками» предполагались мужские штаны-чулки «кальцони»; отсюда схожее слово «кальсоны» — узенькие облегающие трико из эластичного сукна; вверху они прикреплялись шнурком к поясу недлинной, до талии либо бедер, плечевой одежки («соттовесты»). Юноши из разных «compagnie Dell calza» носили такие разноцветные «кальцони», декорации на которых указывали, к какому из обществ они принадлежали (их есть возможность узреть на картинах Капраччо); различались общества не только лишь цветами трико, да и нарукавными эмблемами. Compagnie Dell calza назывались по-разному: Floridi, Uniti, Concordi, Ortolani, Zardinieri… Материала о венецианском обществе под заглавием «Синий чулок» нет; сведений о том, что в эти общества допускались женщины, тоже нет. Compagnie Dell calza занимались не «изучением наук», а были кое-чем вроде шоуменов. Потому пробы связать их с парижскими салонами XVII-XVIII вв. и английским «Обществом голубых чулок» XVIII в. представляются искусственными и неубедительными. Любопытно, что «венецианская версия» в русском Интернете имеет один источник — заметку о значении разных цветов.
Парижская версия. В XVII в. в Париже уже существовали салоны, в каких приметную роль игрались женщины. Любопытную фразу есть возможность отыскать в «Лексиконе строчных истин» Гюстава Флобера: «Синий чулок. — Презрительный термин для обозначения женщины, интересующейся вопросами умственного порядка. В доказательство цитируйте Мольера». В примечании издателей говорится, что идет речь о комедии Мольера «Ученые женщины» (1672), высмеивающей «светских лжеученых педантов». Но в самой комедии Мольера нет термина «синий чулок». Вероятнее всего, у Флобера появилась последующая цепочка ассоциаций: «синий чулок» (термин, уже пользующийся популярностью во Франции его времени) — дамы, увлеченные наукой — пьеса Мольера «Ученые женщины». Может быть, но, имеется в виду и комедия Мольера «Смешные жеманницы» (1659), которая полемически упоминается в ироничной поэме члена британского «Общества голубых чулок» Анны Мор «Bas-bleu, либо беседа» (1787). Французская Википедия говорит о том, что словосочетание «bas-bleu» пришло во Францию из Великобритании и стремительно получило нехорошую коннотацию, как и мольеровское «femmes savantes» («учёные женщины»). В литературе (Figes E. Patriarchal Attiudes. NY, Persea Books, 1987. P. 93.) есть возможность отыскать указание на то, что как будто существовали некоторые «bas-bleu собрания» в парижском в салоне мадам де Полиньяк, «где ношение голубых чулок было всеобщим увлечением: некие мужчины заместо принятых по этикету шелковых белоснежных либо темных чулок ради эпатажа приходили на собрания в синих». (Статья «Салон» британской Википедии, правда, приписывает этот обычай парижскому салону Мадлен де Скюдери, годы жизни: 1607-1701). Доказательства этим сведениям о «синих чулках» во Франции до XIX в. нет. Напротив, Анна Мор в упомянутой выше поэме утверждает, что французское заглавие «bas-bleu» родилось в итоге буквального перевода некоторым иноземцем уже закоренелого британского «bluestocking».
Британская версия. Согласно более классической и научно аргументированной версии, словосочетание «синий чулок» («bluestocking») появилось в Великобритании, откуда достаточно стремительно распространилось и в другие страны.
В литературе есть немного версий его происхождения. По какой-то из них, выражение «синий чулок» в первый раз появилось в 1756 г. в письме Элизабет Монтэгю и связано с «чудачествами» Бенджамина Стиллингфлита — ученого-ботаника, переводчика, издателя и малозаметного поэта XVIII в. Леди Монтегю и ее ирландская подруга Элизабет Веси (Vesy) использовали выражение «синий чулок» в собственной переписке, называя так интеллектуалов-мужчин, с которыми они дружили. В переписке женщин встречаются также словосочетания bluestocking doctrine, bluestocking philosophy для обозначения их особенной философии «как средства против грубого мира политики». Позднее заглавие перебежало на сам английский умственный кружок.
По иной (более всераспространенной) версии, рассказанной современницей, Фани Бёрни, Б. Стиллингфлит был приглашен на прием к Э. Веси на модном британском курорте. Окинув взором собственный гардероб, он нашел, что у него нет шелковых чулок, приличествующих для светского раута. Он желал было отрешиться от приглашения, однако миссис Веси произнесла: «Ничего ужасного, приходите в Ваших голубых чулках» (т.е. по-домашнему; сейчас произнесли бы: «без галстуков»). Чуть-чуть отличающийся вариант этой истории и роли Б. Стиллингфлита в ней изложен Джеймсом Босвеллом в его «Жизни Джонсона»: «Он [Стиллингфлит] был подобным потрясающим собеседником, что его отсутствие воспринималось как большая утрата, и мы, бывало, говорили «Мы не можем обойтись в отсутствие голубых чулок», и так понемногу это заглавие прижилось». Стиллингфлита высоко ценили в Лондоне. Умственная элита называла его почетаемым философом и не представляла для себя, как есть возможность в отсутствие него проводить диспуты на эстетические, духовные и умственные темы. Равномерно словосочетание «синий чулок» стало применяться по отношению ко всем людям, которые посещали салоны и клубы, предпочитая умственные дискуссии, философские обсуждения, чтение стихов и т.п. обыденным утехам: игре в карты и проч.
Согласно третьей версии, адмирал Эдуард Боскавен (1711-1761), узнаваемый как «Неустрашимый старина» либо «Кривошеий Дик», был супругом одной из более экзальтированных участниц кружка. Он грубо откликался об умственных увлечениях собственной супруги и саркастически называл заседания кружка встречами «Общества голубых чулок».
Узнаваемый британский исследователь интернациональных фразеологизмов Майкл Куиньон говорит: «Даже в том случае Анна Мор, Джеймс Босвелл и Фани Бёрни излагали только собственного рода ранешний городской миф об обстоятельствах возникновения этого понятия, нет колебаний, что английское слово «bluestocking» выкристаллизовалось в итоге этих умственных бесед посреди XVIII столетия». Составители Кембриджской «Истории британской и американской литературы» в 18 томах (1907-1921) также не видели оснований колебаться в том, что термин должен собственному происхождению кружку Монтегю и Веси (т. 11, гл. 15, § 2).
Предстоящее развитие значения фразеологизма
Начальный смысл словосочетания по мере его распространения почти во всем изменялся. Это было связано реакцией на движение за эмансипацию женщин. В это время в ряде государств Европы, в особенности в Великобритании и Франции, женщины нередко посещали художественные и литературные салоны, играя в их далековато не последние роли. Тогда же в подобных смешанных компаниях, чаше всего, мужчины всё же предпочитали уединяться и дискуссировать многие трудности только в собственном кругу. Не хотя удовлетворяться прежней малосодержательной и пустой жизнью, женщины из состоявшихся слоёв общества начали прилагать усилия для многосторонней реализации собственных возможностей: они писали стихи, усиленно изучали языки, делали потрясающие переводы, к примеру, с греческого, латинского, испанского, древнееврейского языков, занимались литературным творчеством.
Некие женщины становятся фаворитами эстетических салонов, посещаемых огромным количеством парней, часть из которых является их обожателями. Тут встречаются учёные, писатели, актёры, докторы, философы, представители высшего света. Траверс приводит данные о том, что в схожих салонах проводили время Джонатан Свифт, британский писатель-мемуарист Уолпол, композитор Гендель, художник-портретист Рейнольдс и др. Эти руководимые женщинами салоны получают заглавие «синечулочной клики».
Женщины, находившиеся в центре деятельности салонов, интенсивно проявляли себя и в других сферах жизни. Они занимались благотворительностью, основывали воскресные школы, воспитательные учреждения для малоимущих и сирот, выступали за демократизацию публичной жизни, за отмену рабства и т.д. Этих женщин всё настойчивее называли «синими чулками». Равномерно выражение получило ироничное, а потом и оскорбительное значение, что отражало отрицательное отношение к возрастающей эмансипации женщин.
Выражение отдельно распространилось, когда Байрон употребил его в собственной сатире на кружок леди Монтегю «The Blues» — «Синие» (время от времени переводят — «Синие чулки», 1820). После чего появилось огромное количество анекдотов, высмеивающих женщин, занимающихся творчеством, наукой, принимающих активное роль в публичной жизни.
Историки приводят некие обычные остроты на данную тему: «Многие женщины становятся голубыми чулками, потому что никто не интересуется цветом их подвязок», «непонятая женщина становится голубым чулком».
Посреди XIX в. в Европе были очень популярны сатирические картины серии «Синий чулок», нарисованные французским художником-карикатуристом Оноре Домье, на которых женщины изображались в виде отталкивающих бесполых созданий, погруженных в философские рассуждения либо окутанных жаждой творчества, а вокруг их — неустроенность быта, грязь и запустение. Эти картинки сопровождались маленькими пояснениями класса: «Женщина, как я… и пришить пуговицу… Ты сошел с разума!». «Дела идут все лучше: на данный момент она уже не удовлетворяется тем, что носит штаны — нет, она должна мне их кинуть на голову!..»; женщина, смотрящаяся в зеркало: «Невероятно, как в этом зеркале исчезают ноги и грудь!..» «Мадам де Сталь и мистер Буффон объявили: … гений не имеет пола»; «мать, сжигаемая творческим огнем, а ребенок в бадье с водой».
А.П. Чехов в рассказе «Розовый чулок» писал: «Что неплохого быть голубым чулком. Голубий чулок… Черт знает что! Не женщина и не мужчина, а так середка на половине, ни то, ни се».
Кого сейчас именуют «синим чулком»
В наши дни выражение «синий чулок» фактически всегда имеет нехорошую коннотацию.
Те, кого так именуют, чаше всего, в школе и в институте отлично обучаются — при этом не всегда в силу природного разума, а нередко из-за завышенной усидчивости и трудолюбия. Учеба становится смыслом жизни: они не пропускают лекций, однако на студенческих вечеринках фактически никогда не бываают — для чего растрачивать время, когда есть возможность посидеть в библиотеке либо написать очередной реферат? Позднее такое же отношение переносится и на работу. Такие женщины не торопятся домой, стараются не брать больничных и готовы днями находиться в кабинете, чтоб «довести до ума» и в отсутствие того безупречный отчет.
Супруга либо бойфренда у их нет и, вероятнее всего, никогда не было. Во-1-х, это «легкомысленные глупости», которые не должны заинтересовывать сурового человека. А во-2-х, супругам и возлюбленным было просто неоткуда взяться — «строить глазки» на работе эти женщины считают ниже собственного плюсы, а больше они нигде не бывают. В том случае кто-то всё-таки пробует направить на их внимание, что случается очень изредка, они делают такое возмущенное лицо, что мужчины здесь же оставляют свои застенчивые пробы поухаживать. А женщины позже выдумывают для себя массу оправданий: кавалер всё равно был недостоин их внимания, а в том случае даже он был не так и плох, то непременно ушел бы к иной, «несерьезной» женщине при первой способности.
Отчего это бывает
Вероятные последствия
В какой-то момент практически у всех «синих чулков» наступает прозрение. Они осознают, что всю жизнь были обделены ординарными человечьими радостями.
Дальше действия могут развиваться по трём вариантам.
— Женщина ставит крест на собственной личной жизни и преобразуется в брюзжащую «старую деву». В этой ситуации она начинает портить жизнь окружающим нескончаемыми нотациями и причитаниями по поводу упадка характеров в обществе и развращенности молодежи. Все, кто от неё отличается, вызывают наисильнейшее раздражение. В итоге она на всю жизнь остается одинокой и вечно всем недовольной ворчуньей.
— Осознав, что жизнь проходит, «синий чулок» начинает конвульсивно пробовать нагнать упущенное, т.е. пускается «во все тяжкие», при этом с той же напористостью и упорством, с которыми ранее обучалась и работала. И дело может кончиться очень плачевно: опыта общения с людьми нет, и «синие чулки» становятся жертвами обманщиков и аферистов; в наилучшем случае просто отыскивают парней, которые ими нецеремонно пользуются. Тогда они безоговорочно делают все их капризы, считая это полностью обычным.
— Преодоление синдрома «синего чулка» и ресоциализация.
Как преодолеть синдром «синего чулка»
Нереально перевоплотиться из «синего чулка» в «роковую соблазнительницу», просто сменив собственный гардероб и косметику. Поменять необходимо сначала отношение к самой для себя и к окружающему миру. Для начала просто полюбить себя, а потом равномерно поменять собственный стиль, и окружающие непременно увидят это. Тогда есть возможность начинать разговаривать с ними, а с течением времени разобраться, кто чего стоит. Не следует отрешаться от роли в коллективных, корпоративных мероприятиях. Но не стоит идти на вечеринку только ради того, чтоб отыскать для себя супруга — просто необходимо стараться отлично скоротать день. Спутник жизни тоже с течением времени отыщется, не считая того, появятся друзья, и жизнь может стать приятной и умопомрачительной.
Источники:
При составлении ответа использоваы материалы необычного исследования к.и.н., доц. Г.В. Згурского (2008).
Дополнительно от New-Best.com: